Грустная сага о прямом эфире

Существует ли он сегодня?

Анри ВАРТАНОВ

Человечество, приветствовавшее появление одиннадцатой музы, было очаровано ее умением сиюминутно воссоздавать реально протекающую на наших глазах жизнь. Многократно цитировались слова великого новатора кино Сергея Эйзенштейна о "киномаге телевидения", который "будет пересылать миллионам слушателей и зрителей свою художественную интерпретацию события в момент первой и бесконечно волнующей встречи с ним".

Характерно, что и первый наш теоретик телевидения Владимир Саппак также больше всего надежд возлагал на прямой эфир. Недаром "счастливым днем" телевидения он назвал 14 апреля 1961 года, когда вся страна наблюдала встречу вернувшегося из космоса Юрия Гагарина. А самой памятной передачей объявил трансляцию с Первого Международного конкурса имени Чайковского, где можно было в прямом эфире наблюдать неповторимые моменты рождения музыки под пальцами Вана Клиберна.

Отечественное телевидение складывалось в неблагополучные для прямого эфира годы: ведь это средство не поддавалось прямой цензуре, что в условиях партийного руководства телевидением становилось самым страшным из возможных грехов. Поэтому, наверное, появление в конце 60-х годов видеозаписи было воспринято чиновниками от ТВ как палочка-выручалочка: стало возможным в процессе монтажа выбрасывать все сколько-нибудь сомнительные с точки зрения идеологической чистоты сюжеты будущей передачи.

А что изменилось на ТВ с концом коммунистической эры в нашей стране? Очевидно, что ушли в небытие все прежние ограничения. Но столь же очевидно и то, что не вернулась на малые экраны та безграничная вера в прямой эфир и его возможности, которыми жили первые наши телевизионные авторы.

Почему же на отечественном телевидении (в отличие, кстати сказать, от ТВ многих других стран) прямой эфир не занимает сегодня достойного места в творческой практике?

Основные причины тут носят по большей части далекий от эстетики характер. Во-первых, программистам - тем людям, которые формируют сетку вещания, - гораздо проще иметь дело с "телевизионными консервами" - они легко укладываются во временной "шаг": четверть часа, полчаса, час.

Во-вторых, прямой эфир хуже, нежели видеозапись, сосуществует с рекламой. Любители футбола могут подтвердить это: как часто они становятся свидетелями того, что грубо вставленная в живое вещание реклама попадает на то самое мгновение, когда происходят самые важные события. Нужен очень высокий уровень телевизионного мастерства, чтобы вводить рекламу в ткань живого эфира.

Профессиональный уровень нынешних телевизионщиков - третья причина нелюбви их к прямому эфиру. В последнее время в связи с резким увеличением числа вещающих телекомпаний ощущается очевидный дефицит в людях, владеющих высшим мастерством ведения передач, идущих впрямую.

Но главная, четвертая, причина нынешний неппулярности прямого эфира все та же, что была в застойные брежневские годы. Это стремление отредактировать телевизионную передачу. Если прежде цель редактуры была идеологической, то теперь ей на смену приходят другие причины, побуждающие предпочесть монтаж живому вещанию. Скажем, поддержание определенного ритма телевизионного дня или вечера. Или обуздание чрезмерно словоохотливых гостей эфира.

Кстати сказать, даже для новостных программ, которые традиционно выходят живьем, последнее обстоятельство имеет серьезное значение. Напомню мнение ведущей новостей на РТР А.Мельниковой по поводу того, что даже профессиональные журналисты, работающие в прямом эфире, подчас неспособны соблюдать временной режим: "Слетает обычно все с конца, и происходит это из-за того, что растягиваются прямые включения: попадается либо интересный собеседник, либо медленно говорящий гость..." ("Культура", 8 июня 2000 г.).

Определенной уловкой, которой пользуется ТВ в целях имитации "прямизны", является запись передачи в режиме прямого эфира. В этом творческом приеме для не очень внимательного зрителя сохраняются все внешние признаки родового качества телевидения - сиюминутность. Вместе с тем этот самый "режим" позволяет экономить время, вставлять нужное количество рекламы, сокращать не в меру словоохотливых.

Еще одна форма нынешних суррогатов прямого эфира - так называемый интерактив. Другими словами, это столь желанная и прежде всегда считавшаяся ахиллесовой пятой ТВ обратная связь эфира со зрителями. Люди звонят на телестудию по определенным телефонам, а умный компьютер подсчитывает их ответы на поставленные телевизионщиками вопросы. Этот прием используется сегодня в большинстве программ. Одна из них - "Процесс" на ОРТ. Хитрость тут состоит в том, что сама передача заранее записывается и монтируется - правда, очень аккуратно, с минимальным количеством стыков. А затем ее дают в эфир в сопровождении интерактивного опроса зрителей. Поскольку опрос этот проходит в прямом режиме, то и вся передача обретает внешне характер сиюминутной.

На самом деле, конечно, прямую телепередачу делать много сложнее, нежели ту, что идет в записи. Характерно, что каналы, привлекая новых ведущих для программ, которые прежде шли у них в прямом эфире, в первое время переходят на запись. Так стало с И.Петровской, когда ее пригласили вести "Пресс-клуб". Сама журналистка позже в газетном интервью признавалась, что работа живьем предъявляет новые, неведомые прежде требования, мало чем похожие на привычную видеозапись.

Вместе с тем опытные телемастера умеют из факта прямого эфира извлечь дополнительные эффекты, обостряющие происходящее в эфире. Хочу напомнить "телеокна", которые использовал Е.Киселев в своих "Итогах" в пору, когда у НТВ не было еще их новой 11-й студии. Он приглашал видных политиков в небольшие студии в гостинице "Россия", где те находились в полной изоляции друг от друга. Их диалог происходил через посредство ведущего, который в это время был в "Останкино". В последний день памятного августа 1998-го, накануне второго голосования в Думе кандидатуры В.Черномырдина на должность премьера, Е.Киселев использовал два сильных средства прямого эфира одновременно: посадил четырех руководителей парламентских фракций в "окна", а вместе с тем объявил среди зрителей интерактивный опрос на тему, способен ли Черномырдин вывести Россию из случившегося незадолго до того финансового кризиса. Политики довольно резко судили о претенденте на высокий пост. Еще более резко высказались зрители: 90 процентов сказали "нет". Судьба экс-премьера, жаждущего возвращения на прежний пост, была решена с помощью эффектного использования прямого эфира: назавтра Дума провалила его кандидатуру.

Этот пример свидетельствует о том, что в прямом эфире таятся огромные, не всегда до конца используемые на нашем ТВ возможности. Иногда, кстати сказать, эти возможности работают не столько на более глубокое и яркое содержание программ, сколько лишь на обозначение приверженности эффектному приему. Так стало в последнее время с новостными программами РТР, когда туда пришел в качестве руководителя О.Добродеев. Теперь там гораздо чаще, нежели прежде, используются прямые включения корреспондентов с мест. В "Вестях" по нескольку раз на дню мы читаем многозначительно звучащий титр "прямой эфир". И даже не очень внимательный зритель замечает, что дорогостоящие - как же, телемосты, спутниковые антенны и прочие чудеса! - штучки ничего не добавляют к тем фактам и тому смыслу, который мы узнаем из сообщений ведущего выпуска новостей.

А прямой эфир в этих случаях остается просто эффектным вензелем на унылом телевизионном пейзаже. Хочется верить, что пейзаж этот изменится. Вот только когда?

Материал взят с сайта: http://www.kultura-portal.ru/tree_new/cultpaper/article.jsp?number=126&rubric_id=100452